Askee - вопросы и ответы

ЧУТЬЁ

Иван Грошев от простого смертного необычайным чутьем отличался. Как охотничья собака дичь за версту чует, так Грошев чутко улавливал фарт, прибыль, навар. 
Трудно сказать, кем бы стал Иван, родись на десяток-другой лет раньше: знатным метеорологом, дегустатором на парфюмерной фабрике «Красный закат» или мотал бы срок по тем статьям, которым не нашлось места в новом УК РФ. 
Первые чахлые ростки капитализма Грошев то ли седьмым чувством, то ли иным каким-то местом почуял. Чуть ветерком перемен повеяло – нос, словно флюгер, навострил и дал волю своему таланту. 
Стать первенцем платного сортиростроения – такое не каждому дано. Пока добропорядочные граждане родного (Ивану) города Провинциальска воротили носы при упоминании о столь пикантном бизнесе, Иван зря времени не терял. Открытие его первого кооперативного туалета по счастливой случайности совпало с закрытием всех общественных сортиров и уборных по причине их ветхости и антисанитарного состояния. И хотя Провинциальск насчитывал не более 20 тысяч душ населения, дела Грошева резко пошли в гору. Сеть платных клозетов принесла ему первый миллион. Правда, рублей. А если быть еще более точным, то рублей неденоминированных.
Когда Иван понял, что из своих земляков уже больше не выжать, он уступил свой кооператив-первенец и перебрался в Уездинск. В городе с населением в 200 тысяч человек было, где развернуться. И хотя первые заработанные деньги, в принципе, не пахли, Ивана больше не прельщал бизнес, которому в приличном обществе было трудно подобрать подобающее название.
Иван стал первым брокером на первой в Уездинске бирже. Правда, для этого пришлось сменить фамилию. «Брокер Дюжин» звучало надежно и вселяло долю здорового оптимизма, как в самого владельца фамилии, так и в его клиентов. Пёр на бирже у Ивана шел такой, что самому порой не верилось, как это он смог учуять, как смог предугадать… Словом, стал Дюжин владельцем биржи, потом еще пару-тройку бирж прикупил. А когда стали эти самые биржи как грибы плодиться, продал Иван все свои золотые-платиновые акции и маханул в Губернск.
2 миллиона губернскогородцев не ждали - не гадали, что занесет к ним нелегкая Ивана Дюжина. Зато Иван точно знал, что нужно жителям столь достопочтенного города и в каких количествах. «Хватит жевать сопли!» - вещал Дюжин, и народ дружно бежал закупать заблаговременно завезенную американскую жвачку. «Беломор – не «Кэнл» - изрекал Иван и губернскчане начинали затягиваться ихним вирджинским табачком. «Хватит…» призывно говорил Иван и губернскчанки в мгновение ока сметали с прилавков «Олдейсы», «Шампаксы» и прочую заморскую аммуницию. Дети поголовно перешли на поедание «Сликерсов» и «Баунки». Собаки пожирали «Педижрикал», кошки – «Кутикэт». И лишь пенсионеры не поддавались на призывную рекламу и отвергали все заморское.
- Менталитет у пенсионеров не тот, да и денег нет, подсказывали Ивану доброжелатели. Иван не внимал бесплатным советам.
Вскоре те же самые пенсионеры добровольно понесли деньги мешками в контролируемые Дюжиным «Торговый дом Пеленга», «Допер» и «ЖЖЖ».
А еще он скупал ваучеры, акции оказавшихся не у дел фабрик и заводов. Завозил из-за кордона спирт «Роявль», водку «Распукин», коньяк «Саполеон» и ликер «Умаретто». Увозил за кордон отходы черных, белых, красных и прочих металлов, нефти и газа. Всего и не перечислишь.
Самое трудное было со всем этим вовремя завязать и смотаться в Москву.
Он так и не узнал, сколько в Москве жителей, так и не проехал ни разу на метро, не побывал на ВДНХ. Не видел, не состоял, не участвовал. Зато подавляющему большинству москвичей и многочисленным гостям столицы  сумел всучить произведенную в странах третьего, четвертого и пятого миров бытовую технику, теле- радио-видео-аудио- и Пи-Си.
Он открыл банк, а затем передумал и закрыл его. Партия обманутых вкладчиков до сих пор превышает количество членов КПСС в годы развитого застоя.
Его чутье безотказно сработало, как накануне черного вторника, так и перед дефолтом. 
Сейчас он редко бывает в Москве. Чаще звонит. 
Занялся филантропией и миценатством. В Губернске построил церковь, синагогу и мечеть. В Уездинске открыл картинную галерею. В родном Провинциальске скупил (на чужое имя) сеть сортиров и распорядился не взымать в них плату с граждан, пользующихся льготами. 


P.S. Любое совпадение (созвучие) имен и названий, а также фактов биографии персонажа прошу отнести на счет больного воображения автора.

На шкуре убитого льва возлежит самурай. Сакура в цвету. Гейши, где вы, дуры? Какой мужик прозябает.

На самураевой шкуре лев возлежит. Алчет и жаждет любви. Сытным был ужин.

На солнце сушатся шкуры. Лев и самурай. Отвагой сердца их пылали когда-то.

- По Бабам?
- По львицам.
Ну где же консенсус?