Мать... (в продолжение о детях, которые забывают о своих родителях)

Елена Сергеевна сегодня встала пораньше. И сразу же засуетилась, чтобы успеть. А дел было много. Нужно умыться и вообще привести себя в порядок. Потом ещё квартиру убрать, цветы полить и суп сварить. Себе. Чтобы на три дня хватило. А потом ещё переодеться. И всё это успеть до двенадцати, потому что в двенадцать толстая почтальон Зоинька с красным лицом и огромными ручищами, которыми бы можно было ломать пятаки, скажем, или гнуть рельсы вместе со шпалами, должна принести пенсию.
Елена Сергеевна к её приходу обязательно кипятила чайник и заваривала свежий пакетик с чаем. А чтобы заварка не остыла, она накрывала старый чайничек с маками полотеничком. Пачку печенья «Привет» она ещё вчера купила, когда ходила в магазин за кефиром. Так она каждый месяц готовилась к седьмому числу, чтобы «уважить Зоиньку». За это почтальонша всегда приходила к ней ровно в двенадцать и пенсию выдавала теми купюрами, которыми Елена Сергеевна просила: бОльшую часть крупными, а меньшую – мелкими.
Часы показывали без четверти двенадцать, когда Елена Сергеевна была уже готова к «встрече на высшем уровне». Оставался только последний штрих. Старуха прошла в ванную комнату. Там с верхней полочки туалетного зеркала доставала флакончик с духами «Красная Москва»… Их уже давно не было, но всё равно Елена Сергеевна держала флакон с плотно заткнутой пробкой. Сейчас вот она эту пробку открывала и её внутренним кончиком проводила у себя за ушами. Потом нюхала флакон. Запах всё ещё был сильным.
Затем она спичкой ковыряла в пустом тюбике губной помады. Проведя несколько раз по его стенкам, она размазывала остатки содержимого по указательному пальцу и подкрашивала губы.
Только после этого умиротворённая Елена Сергеевна возвращалась на кухню, садилась на краешек табурета и начинала ждать.
Ровно в двенадцать раздавалась трель дверного звонка, и Елена Сергеевна спешила в прихожую. Никто другой это быть не мог, но Елена Сергеевна спрашивала «кто там» и, услышав сиплый Зоинькин голос, распахивала дверь перед долгожданной гостьей.
– Здорова, Сергевна! – громыхала та с порога. – Опять духами своими намазалась?..
Елене Сергеевне был приятен даже такой комплимент, и она отступала в глубину квартиры и чуть в сторону, чтобы малогабаритная прихожая могла вобрать в себя все объёмы «доброго гения Зоиньки».
«Ангел во плоти», прямо так, не разуваясь (слава богу, на дворе была сухая осень!), пёрся на кухню, где сразу же водружал все свои прелести на заранее приготовленную для него табуретку и распахивал полы своего форменного сюртука, под которым её непомерных размеров живот опоясывал пояс–кошелёк, ремень которого пришлось даже надставлять, чтобы он мог объять слоновьи формы гостьи. Оттуда она извлекала пачку денежных знаков и горсть мелочи. Вообще-то (это Зоинька рассказала как-то Елене Сергеевне по секрету) разносить пенсию по домам для «неходячих» по инструкции нужно было вдвоём. Но Зоинька это делала в одиночестве. Лично. Было даже трудно представить, чтобы какой-нибудь полоумный бандит рискнул бы покуситься на денежные средства, доверенные попечению Зоиньки.
– Ну, мать, тебе какими? Как всегда? – вопрошала Зоинька скорее по традиции, слюнявила пальцы и начинала отсчитывать.
В заключение процедуры она извлекала ещё несколько монет из кулака и всё это ежемесячное богатство укладывала на стол против Елены Сергеевны. Та жестом вдовствующей императрицы, с лёгкой улыбкой на чуть подкрашенных губах пальцами отодвигала монеты в сторону Зоиньки, и та, привычно, якобы, осуждающе, мотнув головой, буркала: «Балуешь…» Но монеты брала.
Пока пили чай, почтальонша рассказывала Елене Сергеевне о тех, к кому должна отправиться после визита к ней. После их предыдущей встречи Марь Кирилловна из восьмого дома умерла, «ага, сразу же на другой день, как я деньги ей принесла». А у Фёдора Максимовича сын даже не стал дожидаться, когда Зоинька покинет однокомнатные хоромы отца, а пенсию сразу же отнял. И после этого она видела этого выродка два дня мертвецки пьяным во дворе: «так и спал прям на лавочке».
– Хорошо тебе, Сергевна, – заканчивая чаепитие, говорила Зоинька. – Одна вот живёшь. Сама себе королева. Духи вон, помаду себе покупаешь. Печеньем и чайком душистым себя балуешь.
Елена Сергеевна не разубеждала её, а только опускала глаза и чуть покачивала головой. А сама украдкой поглядывала уже на часы, ибо Зоиньке уже пора было уходить, потому что главное мероприятие у Елены Сергеевны было ещё впереди.
Почтальонша шумно вставала, прощалась с хозяйкой, благодарила за чай. И они расставались снова, хотелось бы верить, на месяц.
Когда Елена Сергеевна закрывала за нею дверь, то сразу же шла к телефону и наизусть набирала номер, которым ей было сказано пользоваться только в крайних случаях. А вообще… «по пустякам ты меня, мама, не беспокой. Ведь продукты тебе носит же соцработник, а что ещё нужно старому человеку?..»
Елена Сергеевна знала, что сегодня, седьмого числа, она имеет право позвонить по этому номеру. Набрав его, она стоя ждала, когда ответят на том конце провода. После нескольких длинных гудков там сняли трубку. Старуха просительно, почти подобострастно заговорила:
– Лена? Деточка? Здравствуй, это мама. Как ты себя чувствуешь, дочка? Ты не слишком много работаешь? Устаёшь, наверное?.. А Серёженька как? Простуда у него прошла? Да-да, я быстро… и по делу… У меня тут кое-какие деньги лишние образовались… Ну, да – пенсию сегодня принесли. Может быть, вы с Леночкой сегодня вечером приедете и заберёте? А то я давно уже внучку не видела. Она, наверное, большая уже совсем… А я бы её любимый пирог испекла, до вечера успею… Что? Тренировка у неё? Допоздна?.. Ну, хорошо… ладно… Ты сама после работы заедешь? Во сколько, чтобы мне с пирогом успеть?.. Будешь торопиться? Некогда?.. Конечно, конечно, дорогая… Приезжай. Я тогда деньги заранее приготов…
Договорить она не успела, ибо на том конце повесили трубку.
Елена Сергеевна бредёт на кухню и там начинает деньги раскладывать на две неравные кучки: крупные купюры в бОльшую, а мелкие в меньшую. Когда нехитрый делёж окончен, она некоторое время смотрит на меньшую, берёт из неё несколько купюр, перекладывает их в бОльшую и только потом кладёт в карман свою долю…
… В этот день дочка Леночка отпросилась с работы пораньше, сославшись на то, что мать у неё себя плохо чувствует, и ей нужно завезти после работы лекарства и деньги. Среди коллег Елена Сергеевна–младшая слыла образцовой дочерью…
 
(С)
 
СПАСИБО, ЧТО ПРОЧИТАЛИ :)